Виктор СКРИПНИК: «Матчи с «Баварией», как посещение зубного врача – не хочется, а надо»

Бывший главный тренер Вердера Виктор Скрипник в интервью Футбол 24 рассказал о сложностях работы в Бундеслиге, матчах с Баварией, трансферах, непростом характере Крузе и планах на будущее.

 

“Сам сказал, что в команду нужно вливать свежий воздух. И ушел в сторону”

 

– Чем сейчас занимаетесь?

 

– Контракт с Вердером у меня до лета. Сейчас уже определяюсь и, наверное, не буду продлевать контракт дальше. Потому что дальше хочется поработать тренером – рассматриваю предложения других клубов.

 

– Вас уволили с поста главного тренера Вердера, но контракт с этим клубом остается. Что конкретно делаете в бременском клубе?

 

– Вхожу в состав аналитической группы, которая смотрит за соперником и за развитием своего клуба. Это не повседневная работа, когда нужно сидеть с утра до вечера. В то же время руководство всегда хотело, чтобы я оставался и дальше продлевал контракт в Бремене на других должностях – скаута, спортивного аналитика.

 

Мне уже хочется посмотреть со стороны. Я в Вердере 22 года, начиная с игрока и заканчивая шеф-тренером. Прошел все ступени – и за выживание боролись, и выигрывали чемпионство. Сейчас хочется чего-то другого – в мире есть не только Вердер.

 

– Когда вы ушли с поста главного тренера, то почему не разорвали контракт и не ушли тренировать в другой клуб? Не кажется, что потеряли два года?

 

– А зачем? Та же пауза делает тренера сильнее – он может посмотреть со стороны и проанализировать, что сделал. Можно разобраться в футбольных нововведениях, поездить по разным семинарам – в Германии это очень развито. Ты ездишь, учишься, подсматриваешь. Тут никто не закрывается – все друг с другом делятся.

 

То, что я учил в 2007-м году, когда сдавал на PRO-лицензию – это хорошо. Но футбол не стоит на месте – нужно развиваться.

 

А разрывать контракт, лишь бы что-то доказать и идти во вторую или третью Бундеслигу я не видел смысла. У меня не было предложений из первой Бундеслиги – в таком случае я бы обратил на это внимание. У меня этого не было. Имея такой хороший контракт, как в Вердере, и работая в таком клубе, я не считал нужным уходить.

 

– Увольнение стало для вас неожиданностью?

 

– В среднем 7-8 команд Бундеслиги за сезон меняют тренера. Сейчас и Бавария это сделала, и Дортмунд. Не говоря о командах, которые борются за выживание. Я проработал два года.

 

Увольнение стало для меня не ожидаемым, а не исключаемым. Всегда неприятно, что команда проигрывает и слабее других. Для этого были разные причины. У меня сложилась такая ситуация, что были травмированные и новые игроки. Если бы я знал, что семь человек основы не смогут играть и приступят к тренировкам тогда, когда начался чемпионат…

 

Мой уход стал обоюдным решением. Я ни на кого не обижаюсь. На меня тоже не злятся — если бы злились, то бы разорвали контракт. Сказали бы, что я не нужен. А так — мне еще предлагают остаться.

 

– Почему вы считаете свой уход с должности главного тренера Вердера закономерным?

 

– Потому что мы проигрывали – Баварии, Гладбаху, дома Аугсбургу. Хотелось, чтобы команда встрепенулась, пришел новый тренер с новым взглядом. Это ж привыкание идет. Потом уже пошли разговоры. Я никогда не держался за это место, не бил себя в грудь, говоря, что я лучший. Пришли новые люди, уже и их поменяли. Сейчас вообще другой тренер работает.

 

Здесь на первое место ставится клуб. Как он живет. Из года в год Вердер приобретает игроков, развивает их и продает. Если честно, мне бы не хотелось продавать основных футболистов. А чтобы клуб развивался и жил дальше, нужно так делать. Это следствия того, что существует риск. Новым игрокам нужно время. Что и привело к плачевному результату.

 

– Вам можно было в той ситуации что-то сделать по-другому?

 

– Ты зависим от ситуации. Вы сейчас же не можете сказать, кто выиграет Лигу чемпионов. Никто не знает, кто в конце мая будет на пике формы, у кого не будет травм, у кого будет эмоциональная стабильность. Так же и в Бундеслиге – нет предсказуемости. В прошлом году Шальке проиграл 5 первых игр, в позапрошлом – Гладбах. А они играли в Лиге чемпионов. В этом году Кельн вышел в Лигу Европы, но вылетел. Уже можно так смело сказать. Все эти команды меняли тренеров.

 

Такое и со мной произошло. Мы отдали двух центральных защитников – Вестергарда и Джилободжи. На них у нас строился результат. Последнего хотели выкупить у Челси, но нельзя было – много денег просили. А первого купили за 2,5 миллиона евро, а продали за 15. Уджу купили за 4,5, а продали за 11. На эти заработанные деньги купили игроков, которые начали играть только сейчас. На тот период они были три недели в команде и еще сыроваты. Нужно время.

 

Потом у меня Писарро сломался, Баргфреде не было, Крузе ногу сломал, Юнузовичу нос разбили. За это время мы получили три поражения, а я – критику. Я тогда сам сказал, что нужно вливать свежий воздух, как немцы говорят. Меня никто не выгонял — я ушел в сторону. Пришел другой тренер из Вердера, сейчас тоже человек из клуба тренирует. Вот так работают в нашем клубе.

 

– Что самое приятное за время вашей работы в Вердере?

 

– Раньше я читал про великих тренеров, их путь. Я тоже могу вспомнить каждый свой месяц в Вердере: как я пришел сюда, какие были результаты, как тренеры менялись. Было как в кино – в конце я стал главным тренером. Это тот пацан, который впервые приехал сюда с запорожским Металлургом. Мы были на сборах между Бременом и Гамбургом. Заехали в Бремен на город посмотреть и увидели автобус Вердера.

 

А в 96-м я уже перешел в эту команду. Здесь тренировали и Рехагель, и Шааф. А потом эту должность занял я. Это приятно. Ты не купил, а заработал это своим трудом. Иностранцу в Германии никто ничего не подарит за красивые глазки. Мой труд, который я делал и любил, привел к тому, что заработал такой пост.

 

– А что для вас было самым тяжелым?

 

– Ты понимаешь, что твоя команда достойна Бундеслиги, но ей нужно время, а у тебя его нет. Это самое тяжелое.

 

Первое, что я делал, когда приходил на работу, – это спрашивал у докторов о здоровье своих игроков. Но в прессе я никогда не говорил, что у меня все больные, поэтому мы плохо играли. Я всегда говорил, что у нас есть квалифицированные футболисты, у них есть шанс сейчас, потому что основной игрок травмирован. Так я стимулировал команду. Даже сейчас есть те молодые ребята, которые начинали при мне – те же Эггештайн, Велькович теперь стали основными.

 

“Матчи с Баварией, как посещение зубного врача – не хочется, а надо”

 

– В украинском футболе у тренера разные функции — от комплектации команды до выбивания денег от руководства. Чем конкретно занимается тренер команды Бундеслиги?

 

– Тренер должен уметь все. Только у нас не выбивают деньги и не бегают за формой. Ты должен быть в курсе всего – у тебя есть помощники, которые занимаются разными вещами. А ты отвечаешь за спортивный результат.

 

При этом я должен адаптироваться к тем условиям, которые есть. Есть бюджет клуба, он просчитывается на целый сезон. Если есть деньги на покупку игроков, ты стараешься работать на перспективу. Чтобы купить, развить и продать. И дальше смотреть вперед. Вот это была одна из моих задач в Вердере.

 

– У вас получалось?

 

– Когда я пришел, в бюджете был дефицит. В клубе мне сказали, что нужно продать нескольких игроков, чтобы не было этого минуса и бюджет наполнился. Это было сложно сделать – нужно же расставаться с лидерами. Но ничего, справились. Потом в полуфинал Кубка Германии вышли – это тоже прибыль принесло.

 

У Вердера нет дяди с деньгами или спонсора. Мы сами зарабатываем. В этих условиях и живем. Когда я уходил, то клуб уже был в плюсе.

 

– Почему украинских тренеров так мало в Европе?

 

– Откуда ж я знаю? Я здесь играл и когда подписывал последний контракт, то мне предложили три года быть футболистом и три года тренером. Вот я провел последний сезон в качестве игрока и уже через месяц начал действовать контракт тренера. Втянулся и стал работать тренером за рубежом.

 

Но здесь и своих хватает. Немцы уверены в тех, кто у них сдавал на лицензию. Поэтому в Германии не так много иностранцев. Сейчас пошла мода брать тренеров, которые ранее работали со второй командой. Они уже знают структуру клуба, ребят, всю подноготную, систему. Это тоже правильно. Поэтому нет разброса – там хорват, итальянец, украинец или русский.

 

– Кроме того, чтобы добывать спортивный результат, вы должны были думать о будущем клуба, о том, кого продать и кого купить. В украинском футболе все проще – есть дядя, который дает деньги, нет бизнеса. Может, это разбаловало наших тренеров, и они не хотят уезжать?

 

– Но ты же от этого спонсора зависишь. Я уверен, что каждый хотел бы поработать за рубежом в хороших клубах. Если ехать на выезд, ты знаешь, что тебя не убьют судьи. Как в 90-е в Украине. Ты едешь и уверен – как бы ни играл, ничего не поможет. А здесь ты всегда смотришь на себя, как ты подготовлен. Только твоя работа даст ответ на то, как сыграешь следующий матч. Конечно, случаются ошибки. Но в целом – кто сильнее, тот и выиграл.

 

Пресса тоже специфическая. До четверга обсуждает прошедший тур, а с четверга начинают разбирать следующий. Ты всегда под надзором – что сделал, что сказал, как себя ведешь, как проходят тренировки. Это так рассусоливается под микроскопом, что волей-неволей ты становишься хорошим специалистом, который должен все знать. Но тебе помогают помощники. Чем они сильнее, тем сильнее ты. Чем лучше они в своей отрасли, тем лучше тебе.

 

Мне повезло – и Кордтфельд, который сейчас главный тренер, и Фрингс – хорошие специалисты, которые прошли путь со второй команды. Когда формируется такая тренерская команда, то каждый другу другу доверяет.

 

– В Украине по-другому?

 

– Могу судить по тем временам, когда играл в футбол. Ты главный тренер, тебе дают помощника и говорят: “Здесь еще работает кум, сват. Они здесь спокон веков”. Ты их не знаешь, но должен притираться.

 

За рубежом же смотрят только на результат. Вот поэтому я ничего и не говорил после отставки. Ведь, чтобы я не сказал, получилось плохо – результата нет. Так и в другую сторону – ты можешь плохо тренировать или не тренировать вообще. Но если выигрываешь, тебе никто и слова не скажет. Во главу, как ни прискорбно, становится результат, а не красивая игра.

 

А футболист важнее не то, что тренера, а клуба. Как в Дортмунде было с Обамеянгом и Дембеле. Это неправильно. Есть агенты, которые спекулируют. Приходят и просят у клуба больше зарплаты, если нет – игрок уйдет.

 

– Как с этим бороться?

 

– Моя тренерская задача – быть в хороших отношениях с игроками, прививать им любовь к клубу, чтобы они гордились, что играют здесь. Так было с детьми, юношами и взрослыми. Но сейчас во главу угла выходят деньги. Когда я играл, говорили, что деньги голы не забивают. А сейчас же наоборот – только деньги голы и забивают. Если у тебя есть деньги, ты накупил себе игроков, и они дают результат. Поэтому не нужно рассказывать, что “а вот мы когда-то”, а быть готовым в эту минуту к тому, что есть сейчас.

 

Два года у меня в голове был только Вердер, я готовился к следующему матчу, анализировал соперника. Я же не смотрел, что делает Бавария – оно мне и не надо было. Мы играли в разных чемпионатах.

 

– Настолько большая разница?

 

– Матчи с Баварией, как посещение зубного врача – не хочется, а надо. Только Бавария решает в Германии, как ты себя чувствуешь после игры с ней – хорошо или плохо. Если у нее хороший день – она тебе отгрузит столько, что у тебя потом плохая ночь.

 

Футбол – он и в Африке футбол. Хотя в Африку пока не хочу”

 

– Назовите троих подопечных, у которых есть потенциал, чтобы вырасти в топ-футболистов.

 

– Максимилиан Эггештайн. Мы его брали в Вердер, еще когда он был 15-летним. Его брат на год младше и играет во второй команде, с нами он с 14-ти лет. Мы его уже брали на профессиональные сборы. Отмечу также Зельке, которого потом продали в Лейпциг за 9 миллионов.

 

Все они – будущее немецкого футбола. Но все зависит от них. Есть много факторов, которые влияют на успех – травмы, атмосфера в команде, психология, желание.

 

– А с кем было очень много проблем?

 

– Хороший игрок – всегда проблемный. Потому что у него характер не такой, как у всех.

 

Вот как Крузе воспринимать? Мы все его знаем, он наш воспитанник, но у него были проблемы во всех клубах. А мы его все равно пригласили. Он – игрок. В карты любит играть, летает на покерные турниры. Только ни капли спиртного не пьет.

 

Для нас было важно то, что он делает на поле. Мы сказали ему, что дадим большую зарплату – хотя тяжелый характер. Он сейчас приносит много пользы клубу.

 

В других клубах тренерам и руководителям не нравилось, как он себя в быту ведет. Но на тренировках и играх – зверь. Если играет в теннис, то хочет только выиграть. И так на каждом шагу. Он заряжает этим команду, но с другой стороны – создает много проблем.

 

Потому что он требовательный к другим. Брошенные им в пылу слова могут ранить, обидеть других. Кто это прошел, тот знает, что оно не должно делать больно.

 

– У игроков Бундеслиги бывают проблемы с алкоголем?

 

– В моей карьере был один такой футболист, когда я еще играл. Не буду его называть, но он мог прийти с запашком. Когда я тренировал, подобного не было. Все знают, что футболист – самая лучшая профессия. Быть футболистом в это время с большими деньгами и потрясающей аурой вокруг – круто.

 

Все подумают, что ты глупый человек, если все загубишь. Скажут, что дурачок. Когда команда сидит, ребята пьют пиво, но каждый знает свою меру. У кого-то – один бокальчик, у кого-то – три. Но завтра все придут на тренировку – это их будущее.

 

– Вы больше немец или украинец?

 

– Дома я говорю только на русском или украинском – отец говорил на первом, а мать – на втором. Все дети говорят на русском. Но ментальность уже немецкая, хотя я хорошо и нашу знаю. Это никуда не выветрилось.

 

– Где мы можем увидеть Виктора Скрипника в будущем?

 

– Нет такого, что я сижу и выбираю. Сейчас я ко всему открыт. Если не будет предложений, то я могу и в Вердере остаться. Хотя до последнего тянуть нельзя – хочу уже в апреле определиться. Могу представить и работу в Украине – это моя родина. Так же само я живу за границей 22 года, могу работать и в других странах.

 

Футбол – он и в Африке футбол. Хотя в Африку пока не хочу (смеется). Приглашения были – отклонял их по разным причинам. Сейчас же открыт к новым предложениям и не боюсь новых испытаний.

 

– Из Локомотива у вас действительно было предложение?

 

– Было бы странно, если бы сейчас Локомотив хотел менять тренера – у них все хорошо. Контакта нету.

 

Источник: Футбол 24

Новости партнеров

Комментарии: